Интервью с Олегом Карповичем, руководителем направления Биопроцессы в GE Healthcare Life Sciences Россия/СНГ

— Расскажите, пожалуйста, что такое красные био­технологии? 

— Под красными биотехно­логиями понимают использование био­технологических проце­ссов в фармацевтике. Отрасль биот­ехнологий включает достаточно много направлений, поэтому каждому дают опре­деленное цветовое значение. К примеру, сельско­хозяйственные биоте­хнологии – зеленые, фарма­цевтические – красные, морские – синие.

— На каком этапе находится развитие красных биотехнологий в России? В чем отличие рынка российских био­технологий от международного?

— Во всем мире рынок био­технологий является одним из драйверов роста фармацевтической промышленности. В России биофа­рмацевтическая отрасль находится в процессе развития и пока не успела сформировать устойчивую индустрию, как мы видим на примере европейского и североамериканского рынков, где компании активно инвестируют в исследование новых молекул и выводят их на рынок. Тем не менее, в нашей стране уже реализуются многообещающие проекты. Россия сейчас в основном ориентирована на производство био­симиляров (77% рынка), т.е. аналогов биопрепаратов крупных компаний после истечения срока действия патента на оригинальный препарат. Конечно, российские производители и разработчики биотехнологических препаратов ведут интенсивную работу в научных исследованиях и разработке оригинальных препаратов, но перед ними встает проблема с их выводом на рынок. С выходом на иностранные рынки также существует много ограничений – высокая конкурентная среда и соответствие GMP.

— Способствует ли государство развитию отрасли?

— Естественно государство поддерживает тем, что организует спрос на биофармпрепараты. Кроме того, существует несколько государственных программ, которые поддерживают локального производителя биофармпрепаратов. В первую очередь, это программа «Фарма 2020». Одним из успешных примеров реализации программы является появление российских лекарственных препаратов на основе моноклональных антител и рекомбинантных белков, а также повышение доли инсулина российского производства с 5 до 30% рынка инсулина. Также, с 2011 года в России принята стратегия «Био-2020», целью которой является создание в России глобально конкурентоспособного, развитого биотехнологического сектора. В отличие от «Фарма-2020», данная стратегия сосредоточена на белковых препаратах, вакцинах и клеточных технологиях. Конечно, государство заинтересовано в локализации и импортозамещении биофармпрепаратов, производстве биоаналогов, но для того чтобы стать конкурентоспособными на мировом рынке и выйти на запланированный уровень, необходимо разрабатывать собственные оригинальные молекулы. Сейчас отечественные биотехнологические компании уже имеют в портфеле подобные молекулы и продолжают вести разработки в этой области.

— Какие возможности вообще дает развитие биофармацевтики?

— По данным 2012 года в мире насчитывалось 14,1 млн новых случаев онкологических заболеваний. По прогнозам экспертов, в течение двух десятилетий эта цифра достигнет 22 млн. При этом онкологические заболевания занимают 2 место по количеству летальных исходов. Именно поэтому весь мир активно следит за развитием клеточной терапии – принципиально нового подхода в лечении онкологии. С другой стороны, существуют орфанные заболевания, очень редкие, как правило, генетические, не поддающиеся лечению. Биофармацевтика, в частности генная клеточная терапия, призвана справляться и с подобными заболеваниями. В целом, биофармпрепараты — это лекарства, которые могут в достаточно щадящем режиме лечить огромное количество заболеваний, которые ранее считались неизлечимыми, с минимальными побочными эффектами, так как являются продуктами живых клеток. В зависимости от препарата, они могут влиять на конкретные процессы в клетке, активируя или блокируя их; замещать определенные молекулы, как в случае с инсулином; активировать собственную иммунную систему против заданного антигена и т.д. Поэтому развитие этой отрасли, безусловно, повысит качество и продолжительность жизни людей.

— Есть ли риск того, что созданный препарат не будет действовать так, как задумывалось изначально?

— Риск есть всегда, но чаще всего этот риск сводится к минимуму на этапе исследования и процесса разработки. Конечно, многое зависит от технологического процесса. Использование современного инновационного оборудования в производстве позволяет минимизировать риски.

— Каким Вы видите будущее биотехнологий в России?

— Сейчас непросто делать какие-то прогнозы, но я считаю, что у всех существующих проектов есть потенциал. В странах с крупной и развитой индустрией, как Германия и Франция, все тоже начиналось с малого. России важны разработки оригинальных молекул и выход на внешние рынки с оригинальными биофармпрепаратами. Это повысит интерес компаний инвестировать в исследования и разработку. На сегодняшний день одна из ключевых проблем – это внедрение современного качественного оборудования и материалов на предприятиях. Инвестиции в эту область позволят провести глубокую модернизацию технологической базы, что приведет к новым исследованиям и появлению новых возможностей для роста.